К читателю
Я излагаю свою субъективную точку зрения и представляю происшедшие события, такими, какими я их увидел, и не настаиваю на том, что моя точка зрения единственно верная. Некоторые имена и фамилии действующих лиц изменены в целях их безопасности, так как нет полной уверенности в том, что они не будут подвержены актам мести. Наименование воинской части изменено и будет звучать точно так, как оно прозвучало в то время в материалах прессы, а именно: «Шестой полк девятнадцатой дивизии» ВВ МВД СССР.
Предисловие:
«Шестой полк девятнадцатой дивизии» начал свою деятельность по ликвидации массовых беспорядков с событий произошедших весной 1988г. в городе Сумгаит Азербайджанской ССР, летом того же года его бросили в г. Ереван. Каждая из этих спец командировок была сопряжена с определенными трудностями, но в каждой из них, на практике, а не в классах, часть приобретала боевой опыт. Учились солдаты, прапорщики и офицеры. Поставленные задачи выполнялись, и практически без потерь полк возвращался домой.
Очередная командировка началась осенью 1988г с ликвидации массовых беспорядков в г. Баку и разгону несанкционированного митинга на площади перед зданием ЦК КП Азербайджана, произошедшими на межнациональной почве. Митинг затянулся на несколько дней, и его «ликвидация» произошла медленно и без активного противостояния со стороны митингующих. Большую роль в затухании конфликта сыграло землетрясение, произошедшее в Армении. Полк в срочном порядке был переброшен в г. Спитак.
Будучи командиром роты связи, я прибыл туда для замены начальника связи в январе 1989г. Город практически весь был разрушен, уцелевшие жители размещались в палатка, и даже юртах привезенных из Средней Азии. Многие ютились в шалашах выполненных из хлама, в вагончиках, как правило размещалась элита.Части мин обороны, и гражданской обороны (в последствии МЧС), отряды добровольцев, и бригады ремонтников прибывших со всей страны производили разбор завалов и восстанавливали коммуникации. Полк занимался круглосуточным патрулированием, охраной гуманитарных грузов, выставляли оцепление при производстве взрывов аварийных зданий. Спасательные мероприятия к этому времени уже закончились, и части ВВ начинают выводиться в пункты постоянной дислокации. Вследствие чего полк переводится в г. Ленинакан. Задачи остаются прежними.
Не хочу расписывать в картинках обстановку, но поверьте, требовалось много сил даже для того, чтобы существовать в ней, не говоря о том, чтобы работать. Под охраной полка находилось несколько объектов, вокруг города были выставлены блок посты. Периодически происходили нападения толпы мародеров на вагоны и автоколонны с гуманитарной помощью. Выезжали группы для их пресечения.
Вначале апреля на замену прибыли офицеры, и билет на самолет на 8 апреля лежал у меня в кармане. Сидел на обеде, предвкушая полет домой. В палатку вбежал радист со срочной радиограммой. Командир группировки прочитал её, и после обеда приказал прибыть всем на совещание. На совещании довел приказ о срочной передислокации полка в г. Тбилиси, вылет домой офицерам, был отменен.
Над пропастью
Как только закончилось совещание, лагерь превратился в настоящий муравейник. Непосвященный наверняка увидел бы в этом сплошной хаос, но каждый боец, не взирая на звание и срок службы, трудился, офицеры отдавали команды и они выполнялись. Даже присущий при таких событиях русский мат почти не был слышен. Снимались блок посты и караулы, а объекты передавались для охраны милиции, проверялось и загружалось имущество, проверялась техника. Уже к 18 часам около двух десятков старых гнилых автобусов ЛАЗ и пара грузовиков, были построены в колонне, заправлены полные баки бензина, если так можно назвать бензин с добавлением солярки. В голове колонны была размещена радиостанция Р-142Н, в замыкании мастерская МТО-АТ и грузовик тягач.
Колонну возглавил ИО командира полка подполковник Бакланов А.М. В авангарде, по моему мнению, зампотех подполковник Зверев, так как в замыкании оказался ком авто взвода лейтенант. Начальник связи и офицеры штаба разместились в Р-142, я с радиостанцией Р-159 с лейтенантом автомобилистом в кабине замыкающей МТО АТ. Для поддержания бесперебойной связи, каждому командиру батальона, были направлены радисты роты связи. В автобусах с солдатами зам полит роты связи и командиры взводов.
Смеркалось, колонна начала движение по маршруту: г. Ленинакан, - г Казах, - г. Рустави, - г. Тбилиси.
Постепенно колонна растянулась и пошла с нормальной скоростью. Так продолжалось до тех пор, пока не начался подъем на перевал. На перевале начала кипеть вода в радиаторах, останавливались автобусы, один был взят на буксир тягачом. Колонна значительно растянулась. В эфире уже не было слышно головной машины, сигналы и команды ретранслировались радистами батальонов. Фары машины освещали с левой стороны отвесные скалы, справа темная бездна, иногда, далеко внизу появлялись одинокие огоньки. Давление воздуха понижалось, очень сильно хотелось спать, но стоило увидеть огонек справа внизу, как появлялся бодрящий адреналин в крови. Один из автобусов остановился на повороте, останавливаемся за ним. Из автобуса выскакивает водитель, бежит назад к двигателю. Автобус катится назад к обрыву, солдат пытается остановить его, упираясь плечом, но все тщетно. Не растерялся водитель МТО и подставляет бампер своей машины. Небольшой удар, но все в порядке, машины не сильно помяты, после получаса возни с двигателем продолжаем движение.
К рассвету подходим к г. Казах, и не въезжая в город поворачиваем на Рустави. Дорога идет в основном по равнине, набираем скорость до 80-ти км/час. Еще больше клонит на сон, пытаемся травить анекдоты с водителем, лейтенант в полудреме. Проходим населенные пункты, связь с головной машиной появляется временами, едва успеваю доложить о пройденных пунктах.
Слева вижу автобус, около него солдат и замполита батальона м-ра Овчаренко. Задремали оба, и водитель и старший. Автобус слетел с дороги, впритирку прошел между столбом и деревом, остановился, напоровшись на камень. Оторваны оба зеркала, и вырвана передняя подвеска. Солдаты отделались мелкими ушибами. О происшедшем докладываю на КП. Через полчаса приходит грузовик Тбилисской конвойной части. Загружаем людей и продолжаем движение, автобус бросаем. Встречаю на дороге еще пару брошенных машин, людей уже увезли на других. Догоняем несколько машин, собираемся в колонну.
Предчувствие
Проходим Рустави, город с современными домами, очень чистый, людей почти не видим. Вошли в Тбилиси. Я был поражен красотой этого города, зеленые скалы и дома вросшие в них. Гармония, которая могла только сниться. Видим людей. Отношение к нам неоднозначное, одни машут приветственно руками, другие выкрикивают: «оккупанты долой», делают оскорбительные жесты.
Прибываем на стадион, уже определены помещения для личного состава. Часть людей отдыхает прямо на полу, и мне удалось поспать около часа. Обедаем сух пайком, разогретым на кухне. После небольшого совещания, приступаем к обустройству. Командиры взводов лейтенант В. Маринин и ст. л-т В. Конюхов оборудуют стационарный узел связи, организуют телефонную связь, и дежурство по связи. Начальник мастерской прапорщик Столяров, организует зарядку аккумуляторных батарей. Замполит л-т Осипов, занимается размещением людей. Связи со штабом группировки только на КВ, мы в котле, речи об УКВ связи быть не может. Принимаю решение разместить антенны на козырьке над трибунами, нахожу выход. С несколькими бойцами поднимаю на козырек мачты, удлиняем антенный кабель и устанавливаем антенны. Издалека доносится непрекращающийся рев толпы. Обращаюсь к бойцам:
- Поторапливайтесь мужики, эту ночь спать не будем. Слышите, что твориться?
Солдаты прислушались. Это как будто их подстегнуло, усталость исчезла, мыслей о сне уже не было. Спустились вниз, связь работала нормально. Рота была уже размещена и почти все организовано. В это время на территории появились новенькие автобусы ЛАЗ, водителями были грузины. Меня поразила их аккуратность. Старые уцелевшие автобусы, были отправлены в Армению с гражданскими водителями. Бакланов собирает совещание, пока ничего толком не известно. Отдает предварительные распоряжения, расчет и задачи подразделений, ставит персонально задачу автомобилистам:
- К каждому местному водителю приставить своего в качестве помощника – стажера. Они должны изучить особенности своей машины. Узнать, где расположены «секретки», проверить заправку. Быть готовыми выехать на них в случае отказа местных.
Бакланов убывает на совещание в дом правительства к генералу Родионову и генералу Ефимову.
Доводим расчет, людей укладываем спать. Удается найти душевую, моюсь, испытываю блаженство, восстанавливаются силы. Время около половины двенадцатого ночи, проверяю знание расчета и порядок действий дежурной смены и ложусь спать. Еще не успел заснуть, слышу шаги дежурного по роте. Тихо шепчет:
- Товарищ капитан, Вас на совещание.
После краткого совещания садимся в автобус и выезжаем на рекогносцировку. Автобус, управляемый грузином, петляет по узким улочкам, затем выезжает на площадь Ленина, расположенную в начале проспекта Руставели. Выходим из автобуса, но тут же становимся объектом внимания толпы. Осматриваем местность и опять садимся в автобус.
Бакланов разъясняет, где расположены здания Дома правительства и Дома художника, какие улицы прилегают к проспекту. Уяснив, отправляемся обратно. За автобусом увязывается полтора десятка легковых машин. Бакланов, что-то шепнул водителю и тот разгоняет автобус. Водитель мастерски гонит по узким петляющим улицам, резко тормозит, гасит фары и загоняет автобус во дворик. Эскорт проносится мимо, выезжаем из двора, едем в обратную сторону. Через некоторое время оказываемся на территории стадиона.
Время около 2х часов ночи, даем команду на подъем людей. Командиры рот и батальонов собрались в штабе. Подполковник Бакланов доводит обстановку:
- На проспекте Руставели между домом правительства и домом художника собралась толпа митингующих, в количестве до 18 тысяч чел, требует свержения действующего правительства Грузинской ССР. По данным разведки у митингующих имеются средства активной обороны: камни, заточки и другие предметы, огнестрельного оружия нет. Подступы забаррикадированы грузовиками.
После некоторых уточнений и ответов на вопросы доводит порядок действий:
- Тбилисский конвойный полк, около 200 чел, оттесняет толпу от дома правительства и берет его под охрану. Наш полк, около 400 чел, вытесняет толпу вдоль по улице. По расчетам, толпа должна разойтись в прилегающие к проспекту улицы и переулки. Отряд ОМОН, около 100-150 чел, организует фильтрационный пункт и перекрывает переулки после вытеснения толпы. Рота десантников, 50 чел, освобождает Дом художника и берет его под охрану. Нам придаются до 3х БТР 60ПБ и пожарные машины. Применение спец средств по команде, личное оружие (ПМ) применять в случае крайней необходимость.
И добавляет:
- если действительно будет туго, стреляйте по фонарям, это может подействовать.
Стрелковое оружие солдат приказано оставить в пирамидах, в пункте временной дислокации на стадионе, организовать их охрану. Согласно расчету личный состав артиллерийско-зенитного дивизиона и двух батальонов полка вооруженные ПР73 (палка резиновая, длинной 73 см) в бронежилетах и с пластиковыми щитами, выстраиваются в цепь. Назначенная группа применения спец средств, группа охраны и резерв располагаются в районе КП полка в центре. Остатки подчиненной мне роты связи выполняют функцию группа изъятия зачинщиков. Офицерам раздают по 5 баллончиков «черемухи 10».
Выходим после совещания, солдаты уже построены. Солдаты роты связи без оружия, в армейских касках, вооружены ПР73. Проверяю наличие, отправляю радистов на инструктаж к начальнику связи. Произвожу расчет и ставлю им задачу. Распределяю людей на 4 группы по 5-6 чел во главе с офицером, определяю им места в боевом порядке полка, довожу приказ, полученный от командира. От себя добавляю:
- Самое главное мужики, никого не бросать, не отстать от командира и не потеряться.
Выходит Бакланов и доводит приказ на проведение операции по ликвидации несанкционированного митинга и массовых беспорядков на проспекте Руставели. Погрузились в автобус, построены старшие машин, отдан приказ на марш. Водители грузины собрались в кучке в стороне, что-то бурно обсуждают, и вести машины отказываются. Назначенные солдаты занимают места водителей, заводят моторы и колонна пошла.
Побоище
Подъехали к проспекту, спешились на площади Ленина. Впереди орудуют технари. Они под прикрытием десантников растаскивают баррикаду из автомашин с пробитыми колесами при помощи тягача типа АТС. Подразделения, занимают места в боевом порядке. Мои находятся в общем строю, достали сигареты, курят. Пытаюсь пресечь «нарушение дисциплины», потом понимаю, что это они от волнения, и закуриваю сам. Слева построились десантники, у одних вижу отрезки телефонного пластмассового кабеля, а у других в руках зачехленные пехотные лопатки. Справа у стенки дома, сбились в кучку местные менты, стоят в нерешительности. Подошли пожарные машины и БТРы. В это время через мегафон Бакланов обращается к толпе с требованием разойтись, что в случае неповиновения будет применена сила. Обещанные ОМОНовцы так и не прибыли, как стало известно позже, их никто не привез, отказались местные водители, а у самих управлять автобусами духу не хватило.
Дается команда развернуться в цепь, отправляю группы по указанным местам, моя группа на правом фланге. Бакланов еще несколько раз обращается к толпе с требованием разойтись. Но никто не реагирует, со стороны Дома художника звучит музыка, толпа гудит. Дана команда на движение, солдаты ритмично бьют палками о щиты и с устрашающими криками движутся вперед. Вперед выдвигаются БТР под руководством Зверева, но их забрасывают камнями и отрезками арматуры, и они вынуждены отступить. Солдат едва хватило перекрыть улицу. Некоторое время быстро движемся вперед, сопротивления не ощущаем. Справа толпа аплодирует и кричит «ура», «разгоните самозванцев, надоели». Ничего понять не могу, и эту группу оставляем в тылу, не трогаем. Слева на Доме правительства развивается флаг Грузинской ССР, а справа на балконе Дома художника, флаги США и «Независимой Грузии».
Первый ряд вошел в плотный контакт с толпой, пытаясь ее потеснить. Солдаты в тяжелом бронежилете (ЖЗТ) неуклюжи. Передо мной, одного из солдат выдергивают в толпу, он падает, его пинают ногами. Вырываюсь с группой вперед, отбиваем солдата и уводим в тыл. После первого контакта понимаю, что люди в толпе пьяны. Сопротивление усиливается, особенно на левом фланге, в нас летят камни бутылки и другие предметы. Цепь солдат разорвалась. В пожарных машинах, заперлись экипажи, и отказались применять водометы. В районе КП, в центре, солдаты строят «каре» (черепаху), вижу как в строй летит огромный камень, ломает щит и выворачивает в кленом суставе ногу солдата. Его уносят в автобус медпункта, в котором уже разбиты все стекла. Рев стоит неимоверный, все напоминает кино о средневековом сражении. Пытаюсь собрать отбившихся солдат в строй и загородиться от камней. Но все бесполезно, солдаты просто пытаются увернуться от града камней. Силы явно неравны, еще немного и толпа рванет на нас, и мы будем просто раздавлены. Вижу шлейфы дыма от летящих в толпу со стороны КП нескольких контейнеров «черемухи».
Появляются машины скорой помощи, кто-то грузится в них в толпе, затем машины пытаются вырваться. Одна из них направляется в нашу сторону и врезается в строй солдат,. Лейтенант Осипов, ударом ПР разбивает лобовое стекло машины. Машина останавливается. Кричу ему:
- Нахрена, это же скорая…
В ответ:
- Смотри, кто там !
Он разбивает боковое стекло. В салоне несколько здоровых грузин обросших щетиной. Извлекаем их и передаем милиции.
Опять восстанавливается строй, но уже смещенный к левому флангу. На правом фланге напротив нас солдат со щитами почти нет. Митингующие отошли на дистанцию и методично забрасывают нас камнями. Сверху из окон и балконов сбрасывают на головы солдат мебель, бутылки, цветочные горшки. Табурет угодил в одного из солдат, он падает, затем встает, спрашиваю:
- Ты как?
- Ничего, нормально.
Как потом узнал, камнем досталось по голове и лейтенанту Маринину, но он не покинул строя и продолжал командовать своей группой.
Солдаты стали подбирать камни, и бросать в сторону толпы. Мне это не понравилось, но остановить их было бесполезно. Многим уже досталось камнями, бойцы были в ярости.
Поравнялись со входом в Дом художника, разбиваем стекла дверей. Внутри сторонники Цирители и Гамсахурдия пытаются препятствовать открытию дверей, распрыскиваю «черемуху», они убегают вверх по лестнице. Подоспевшие десантники вскрывают двери, и входят внутрь здания. Через некоторое время двое десантников появляются на балконе и сбрасывают флаг США и самопровозглашенной республики. Бойцы встречают это криком УРА!
Труднее всего бойцам АЗДН они на левом фланге у Дома правительства. Там продолжается ожесточенное побоище в полном контакте, из общего рева вырываются крики женщин. Вместе с АЗДН и мои бойцы во главе с Марининым и Коневым. С нашей стороны толпа находится на дистанции. Продвигаться вперед не имею права, чтобы не нарушить строй и дать возможность митингующим уходить в прилегающую улицу. Многие так и делают. Нас ожесточенно продолжают обкидывать камнями. Если быть точным, кусками тротуарной плитки. До начала событий специалисты местного узла производили ремонт кабеля проложенного под тротуаром. Тротуарная плитка была вскрыта и уложена аккуратными кучками. Поэтому недостатка в «снарядах» у митингующих не было. Из за угла здания несколько человек периодически выскакивают, и бросают в солдат камни, расстояние метров 10-15, и камни зачастую ложатся в цель. Кричу бойцам:
- Прикройте!
Те активно бросают камни в направлении толпы, не давая ей подойти ближе, и забросать меня камнями. Прорываюсь вперед вдоль стены, разбрызгиваю «черемуху 10» за угол, выхожу за угол и вижу убегающих, имитирую погоню. Группа около 10-15 чел убежала без оглядки. Считаю, что они больше не вернуться, возвращаюсь обратно. Моя группа ни на шаг не отстает от меня. Вот вам и эпизод про десантника с лопаткой.
Постепенно толпа оттесняется от дома правительства, смещается в сторону нашего фланга, многие уходят вдоль по проспекту и в прилегающие улицы. Цепь медленно продвигается вперед. Строй солдат поравнялся со следующей улицей (рубежу улиц Джорджиашвили и Леси Украинки). На улице справа появляется КрАЗ и идет на строй солдат и толпу. Лейтенант Осипов со своей группой бежит наперерез машине, запрыгивает на подножку со стороны водителя и разбивает боковое стекло. Два человека выскакивают через вторую дверь и убегают. Осипов садится за руль и останавливает КрАЗ в нескольких метрах от толпы и строя солдат. Подоспевшие бойцы открывают капот, обламывают какие то трубки. Двигатель глохнет и машина катится назад по улице, никого не цепляет, останавливается, врезавшись в угол здания.
На проспекте остались самые агрессивные боевики. Цепь выровнялась, но сопротивление еще сильное. Мы поравнялись, как я помню с музеем или театром, впереди в районе площади Республики, проспект перекрыт автобусами, за ними и перед ними толпа. Обернулся назад и увидел, что в тылу никаких омоновцев нет, прилегающие к проспекту улицы не перекрыты. Холод пробежал по спине при мысли, что если толпа обойдет нас с тылу, то раздавит. Невероятно, почему они не пошли в обход. Солдаты после более чем часового активного боя изрядно устали, и разогнать нас уже не представило бы большого труда.
Слышу три громких хлопка. Строй солдат стал рассыпаться, пытаюсь дать команду на выравнивание, но делаю вдох, а выдохнуть не могу. Спазмы перехватили легкие, хожу и ищу место где есть воздух, наконец удается восстановить дыхание. Цепь солдат окончательно разбрелась, а толпа растворилась. Так мы на себе испытали действие газа Си Эс, широко применяемого на западе и в отечественных гранатах К51. Через некоторое время солдаты отдышались. Мы сгруппировались по подразделениям. Наспех проверили людей, моя рота была в полном составе. У многих были ссадины и ушибы, несмотря на травмы и усталость все имели решимость держаться до конца. Правда у одного из солдат был сильный стресс, он «отключился» еще в начале сражения, и товарищам практически на себе пришлось нести его до конца операции.
Бакланов собирает краткое совещание, дает распоряжение на проверку и перекрытие прилегающих к проспекту улиц и организацию посменного дежурства. Проверяем подступы, выставляем посты. На проспекте периодически появляются боевики, но вот по проспекту на скорости проносится БТР, и они скрываются в прилегающих улицах.
Определяю место для отдыха. Солдаты ложатся отдыхать прямо на мостовой, некоторые умудряются заснуть. Пытаюсь заснуть сам, но ничего не получается, голова гудит, усталость во всем теле. В районе 12 часов дня приезжает БТР, прапорщик Столяров привез обед. С его слов узнаю, что им тоже приходилось отбивать нападение боевиков. Кухню и узел связи забрасывали камнями арматурой и бутылками с бензином. Одну полевую кухню подожгли, радиостанцию спасло только то, что у нее алюминиевый кузов и бутылки не разбивались, а отлетали. Бойцам удавалось их откидывать и тушить.
Так держимся до конца дня и еще одну ночь. 10 апреля нас снимают, и мы прибываем на стадион. 11 апреля я, подполковник Бакланов и майор Маслов летим в Москву. Для меня этот кошмар закончился, а для Бакланова и Маслова он еще будет продолжаться.
Заключение:
Пресса и так называемые «правозащитники» выльют не одно ведро грязи на генерала Родионова, на войска, на солдат и офицеров. Бакланову, Маслову и другим офицерам придется оправдываться за действия и бездействие хитрых политиков. Одному богу известно, как им не пришло в голову мысль привлечь офицеров и солдат к уголовной ответственности. Представители комиссии уже в процессе следствия высказывали обвинения в адрес офицеров и солдат. Нас обвиняли в том, что мы по своей инициативе прибыли в Тбилиси для того чтобы чинить там беспредел, очень жаль, что одним из обвинителей был ныне покойный правозащитник академик Сахаров.
«Уважаемая» комиссия Собчака сделает вывод:
«Персональную ответственность за указанные нарушения и просчеты, которые привели к трагическим последствиям, несут генералы Кочетов, Родионов и Ефимов».
По моему мнению, наиболее правдиво эти события, политическую обстановку предшествующую им и последствия, описывает Николай Рыжков в своей статье «Истоки разрушения», опубликованной в электронной версии журнала «Наш современник» в апреле 2006 года.
Мое мнение расходится только в количестве задействованных сил в операции на проспекте Руставели. По материалам Н.Рыжкова было задействовано 2500 чел. Я их насчитал не более 900, непосредственно вытесняли толпу по проспекту Руставели, не более 500. А также о роли генерала Ефимова, по словам моего подчиненного (радиста полкового врача) в самый критический момент, вначале операции генерал, оказавшийся почему-то в боевых порядках полка, был практически деморализован. Далее все решения приходилось принимать подполковнику Бакланову и согласовывать их непосредственно с генералом Родионовым.
Эпилог:
Подполковник Бакланов А. М. был освобожден от должности начальника штаба полка, некоторое время был преподавателем в академии МВД, затем уволился в звании полковника, работает в коммерческих структурах.
Майор Геннадий Маслов летом 1990 года в очередной спец командировке, в районе города Лачин попадает в автокатастрофу, после продолжительного лечения в госпитале уволен в запас по состоянию здоровья.
Лейтенант Маринин после событий октября 1993года увольняется из войск, окончил юридический институт, работал в милиции, ушел на пенсию в звании полковника.
Лейтенант Осипов служил в отряде спец назначения «Витязь» затем в охране президента Ельцина.
Лейтенант Конев закончил двухгодичную службу после института и уволился в запас.
Ваш покорный слуга принял участие еще в нескольких событиях и спец командировках, результатом которых стал развод с женой, подорванное здоровье и кошмарные сны по ночам.
О том, где сейчас солдаты и сержанты, и как сложилась их судьба можно только догадываться. Ясно только одно, что наше государство и правительство навечно забыло об них. Вожди типа Горбачева поиграли в демократию, и ушли в тень.
Многострадальный Грузинский народ пожинает плоды своих демократов и демагогов. Многие до настоящего времени вспоминают разъяренного зверя солдата десантника и испытывают к тему ненависть, не понимая о том, что в то время он выполнял приказ, и воинский долг перед тем государством, в котором мы все жили.
13. 03. 07г.
