Путешествие "VIP"
Эта кошмарная командировка началась 12 января 1990года. Полк подняли по тревоге, проверили наличие людей и их экипировку, до вечера уточняли расчеты, готовили технику и имущество. Уложили спать солдат, почти до утра уточняли и переписывали списки личного состава назначенного на вылет.
Утром 13го вывел роту на построение, в готовности к выезду на аэродром Чкаловский. Прибыл офицер отдела связи штаба дивизии, и отдал распоряжение о том, что я срочно обязан вылететь в г. Баку с офицерами ГУК ВВ. Наш полк должен прибыть в Баку первым и в мои обязанности входит организация связи взаимодействия. Кроме обязанностей командира роты связи я должен исполнять обязанности начальника связи полка. Назначил взводного исполнять обязанности командира роты. Сам в полевой экипировке, выехал с представителем штаба дивизии на аэродром. На аэродроме встретились с группой генералов и офицеров ГУК ВВ, на их фоне я смотрелся нелепо (камуфляж, бронежилет, противогаз, планшет, АКС 74 и сумка с пустыми магазинами, хорошо каску успел поручить ротному писарю). Загрузились в АН-26 командующего, взлетаем. Увидев мою экипировку, кто-то из офицеров спросил:
- Автомат? Хорошо! Капитан, а патронов много?
- Для автомата нет, а для ПМ два магазина.
- Хреново, чем отбиваться будем?
Дальше последовал ряд вопросов, ответы на которые должен были знать сами офицеры главка, но не я. ПМ и два магазина есть еще у офицера штаба дивизии, вот и весь арсенал. Приземлялись в Ростове, затем в Махачкале, и наконец, в Буку на городском аэродроме.
На площади перед аэровокзалом толпа народу, в центре толпы несколько мужчин кого-то избивают. Милиции не видно. Чтобы не "дразнить гусей", я предварительно спрятал бронежилет и автомат под бушлат, благо тот был на два размера больше. Подошел автобус местного полка МВД и нас увезли в расположение в/части, там и переночевали. Выяснить у офицеров главка план дальнейших действий, и какие задачи ставятся перед нами, так и не удалось. Все в тайне, а точнее, на мой взгляд, никто не принимал никаких решений, о каком либо взаимодействии не было и речи, просто не с кем было взаимодействовать. Утром вместе с представителем штаба дивизии прибываю на аэродром Насосный. Полк уже там, и я приступаю к выполнению своих обязанностей.
В блокаде.
На аэродром Насосный еще ночью была переброшена почти вся дивизия, но не было транспорта. К исходу дня прибыло около 15 автомобилей. Первыми пошла колонна АЗДН, на въезде в г. Баку наткнулась на толпу блокирующих. Бескровно, быстрыми и решительными действиями, толпа была разогнана.
Благодаря этому еще две колонны с личным составом сумели войти в город. Таким образом, группировка полка в полном составе утром 15 января была уже в городе. Разместились в спорткомплексе "Нефтчи", расположенном на площади 26 Бакинских Комиссаров. Из колесной "техники" были только полевые кухни, бочка для воды и радиостанция Р-142Н, транспорта никакого.
Утром на подступах в город были возведены баррикады, остальные части дивизии войти не сумели. Не буду судьёй, но мне не понятно, почему не было предпринято решительных мер по разблокированию. Возможно, блокирующие были уже вооружены или выставили вперед детей и женщин. Не знаю почему, но командование дивизии и войск так и не приняло никаких действий. Вся дивизия застряла на территории одной из воинских частей на подступах г городу.
15 января по команде штаба войсковой группировки ГУК ВВ полком была предпринята попытка разгона митинга на площади перед ЦК КПА и домом правительства. Полк пешим порядком в колонне по 3 чел со щитами и палками ПР-73 направился от пл. 26 Бакинских Комиссаров к месту митинга. Мы не прошли и двух-трех кварталов, как были окружены с двух сторон толпой. У многих людей под плащами было видно оружие. Командир головной колонны был остановлен представителями НФА, ему было предложено вернуться, дабы не погубить солдат. Так с позором мы были загнаны и заперты в здании спорткомплекса. Вход был моментально заблокирован несколькими десятками человек, в основном женщинами. До ночи 20 января мы практически не могли выйти, нас выпускали по 2-3 человека, без оружия. Несколько раз я все-таки ходил на совещания в штаб группировки войск, но так ничего не выяснил. Как помню, в основном решались вопросы тылового обеспечения, конкретных задач не ставилось, и никто толком не мог объяснить, какие силы взаимодействуют с нами.
В городе непонятно, что творилось, милиции практически ни разу не видел. Ходили разные слухи о бесчинствах в отношении армян. Несколько семей были спрятаны у нас. К нам приходил писатель Чингиз Абдуллаев, рассказывал о своем творчестве, о том, что бесчинства дело рук не коренных бакинцев, а мигрантов из Нагорного Карабаха. Создавалось впечатление, что мы прибыли не для ликвидации массовых беспорядков, а в гости, но оказались не ко двору, нас терпели, но особо не жаловали.
Кровавая ночь
Вечером 19 января на совещании нам сообщили, что в ноль часов начнется ввод войск в г. Баку. Войска будут входить в город с различных направлений. Список частей был довольно внушительным, так, что не только уяснить их задачи и направление движения, но и запомнить их было невозможно. По вопросам организации радиосвязи вообще ничего не было понятно. В "тревожном варианте" данных для радиосвязи, были только рабочие и запасные радиочастоты и пустой список позывных. Ни о какой организации взаимодействия не было и речи. Милиция, внутренние войска и части Советской армии работали каждый на своей частоте.
Полку поставлена задача: разблокировать вход в спорткомплекс, развернуться и оцепить площадь, чтобы дать возможность войти на нее частям дивизии с целью дальнейшей перегруппировки. Вооружение: ПР-73 (палка резиновая), щиты, автомат в положении "за спину", магазины в сумках. Огонь открывать по команде в случае крайней необходимость. Время около ноля часов. Подразделения экипированы и построены для выхода на площадь. Радисты роты убыли в низовые подразделения. Лично мне приказано находится с командиром полка, передавать команды подразделениям и принимать от них информацию. Военнослужащие роты, не задействованные в обеспечении связи, во главе с командиром взвода должны действовать в составе цепи, в районе левого фланга полка.
Вдруг посветлело небо, стрелы трассирующих пуль исполосовали его во всех направлениях. Отовсюду был слышен треск автоматных и пулеметных очередей, раздавались хлопки взрывов. Подразделения выходят на площадь и начинают разворачиваться веером по её периметру. Цепь солдат уже находилась в нескольких метрах от проезжей части на краю площади, как справа на площадь на большой скорости выезжает ЗиЛ 131. Из кузова автомобиля в направлении солдат ведется непрерывный огонь из автомата. В конце площади автомобиль делает правый поворот и уезжает по направлению к проспекту Нефтяников, огонь при этом не прекращается. Командир полка дает команду "ложись", но бойцы стоят в замешательстве. Кричу: "К бою!". Эта команда оказалась более понятной, солдаты падают и готовят оружие для отражения нападения. Я получаю сильный толчок в спину от командира полка, и мы также падаем на землю. Все произошло очень быстро. От командира взвода связи принимаю доклад о том, что он стрелял по уходящей машине, на перекрестке есть пострадавшие.
Запрашиваю командиров батальонов об обстановке в подразделениях. Они доложили, что пострадавших среди военнослужащих нет. Доложил командиру полка и прошу разрешения убыть на позицию роты связи и разобраться на месте. С трудом, но я это разрешение получил. Прибыв на позицию роты связи, я увидел, что военнослужащие заняли оборону, укрывшись за каменной изгородью опоясывающей центральную часть площади. Перед нами перекресток проезжей части, на перекрёстке автомобиль "Жигули", рядом с ним раненый водитель. В это время из улицы, куда уехал ЗиЛ, подъехал автобус, из него вышли несколько человек без оружия. Они забирали раненого и унесли в автобус. Двое вернулись и начали рыться в багажнике автомобиля. Я щелкнул затвором автомата. Те двое испугались, и что-то выкрикивая, убежали в автобус. Автобус быстро исчез с площади.
Командир взвода доложил, что стрелял в направлении автомобиля ЗиЛ 131. Те, кто находился в ЗиЛе, вели огонь по военнослужащим, но попали в "Жигули" внезапно появившиеся на перекрестке. Перекресток освещен фонарями. Свет в их окнах зданий выходящих на площадь погашен, в центре перекрестка автомобиль "Жигули". Докладываю обстановку командиру полка. Он дает команду осмотреть машину, и задокументировать происшедшее. Я через мегафон предупредил, что в случае появления кого-либо на балконах, в окнах и на крышах домов мы будем стрелять на поражение.
Сделали быстро расчет, назначили солдатам секторы ведения огня. Двоих посылал на противоположную сторону перекрестка. Они быстро перебежали через дорогу и изготовились для отражения нападения со стороны домов находящихся в нашем тылу.
Вышли с командиром взвода и несколькими солдатами на перекрёсток, осмотрели машину. Скажу Вам, ощущение не из приятных, вокруг огромное количество мест, где можно укрыться и безнаказанно нас обстрелять. На освещенном перекрестке мы представляли великолепную мишень, целься и стреляй, как в тире. Прибыл солдат с видеокамерой, произвел видео съемку места происшествия. На противоположной войскам стороне кузова "Жигулей" нашли насколько пробоин от пуль калибра около 7,62мм. Не обнаружив в машине оружия, и записав все на видео, мы убрали ее с проезжей части на обочину. Документировать, т.е. записывать на видео и фотографировать, нас заставили разборки, которые проводились с военнослужащими полка после Тбилисских событий.
Стрельба к этому времени стала утихать. Очереди слышались реже, но ближе, меньше было слышно взрывов. Саперы и электрики роты обслуживания, отключили провода от фонарей, и центр площади погрузился во тьму. Зато подступы были освещены и хорошо просматривались. Моросил мелкий дождь.
Здесь я немного отвлекусь и оглашу несколько вопросов, которые я задаю себе уже на протяжении многих лет и не знаю на них ответа:
- Почему к моменту выхода части на площадь, т.е. ровно к 24м часам толпа, блокирующая спорткомплекс исчезла?
- Почему из автомобиля ЗиЛ огонь вели не на поражение, а по каменной изгороди?
- Почему сразу после исчезновения ЗиЛа в направлении набережной, оттуда прибыл автобус и забрал раненого? Больше ни одной машины на площади не появлялось.
Мы увидели передовые подразделения 2мсп, они шли строем в полный рост, впереди офицеры. Кроме штатного стрелкового оружия, щита и бронежилета, у каждого солдата был вещмешок с прикрепленным к нему различным имуществом. С такой загрузкой они прошли около десятка километров, вместе с тем вели почти непрерывный бой, очень устали. Выйдя на площадь, солдаты ложились отдыхать прямо на мокром асфальте, сверху на них лил мелкий дождь.
Нас срочно снимают и направляют в другой район. Со штабом полка прибываем к зданию райкома КПА. Я точно не помню его месторасположение, ведь прошло более 17ти лет. В задании райкома размещался штаб дивизии, узел связи и личный состав ОБС. От офицеров узнал, что имеются убитые и раненые во 2 МСП и других частях дивизии, которые подверглись обстрелу боевиками. Кроме этого, узнал, что десантники обстреляли из КПВТ солдат ОБС, которые устанавливали антенны на крыше райкома, к счастью никто из них не пострадал. Бойцы ОМОНа, приняв за боевиков, в упор расстреляли автомобиль с солдатами дивизии, прибывшими им на помощь, имеются убитые и раненые. Все это было следствием того, что не было общего руководства операцией, отсутствовала связь взаимодействия между подразделениями различных ведомств.
Подразделениям полка поставлены задачи на выставление патрулей и постов для обеспечения режима комендантского часа. Для размещения штаба полка нам отвели небольшой кинотеатр. Переместились туда в пешем порядке со всем имуществом. Узел связи развернули в одном из помещений, организовали зарядку аккумуляторов. Подразделения убыли на блок посты. Они находились недалеко, и для устойчивой связи с ними, достаточно было использовать штатные антенны переносных радиостанций. Мне не пришлось рисковать людьми и посылать их на крышу здания для установки антенн. Свободные от дежурства солдаты отдыхали в кинозале. Там же размещались семьи армян около 20-30 человек в основном женщины и дети. Узнаю, что им чудом удалось спрятаться там еще неделю назад.
От Баку до Махачкалы, от Махачкалы до Баку.
Около суток нам пришлось выполнять эту задачу, но поступила команда снять посты и срочно прибыть в пункт временной дислокации в спорткомплекс "Нефтчи". На наших местах уже располагались солдаты 2МСП. Но отдыхать не пришлось. Подошло насколько грузовиков, в них загрузилось около 200 человек. Колонна во главе с начальником штаба полка направилась на военный аэродром. К моему сожалению и стыду, не помню точно его месторасположение. По прибытию на аэродром нам довели приказ о том, что мы вылетаем в г. Махачкала. Там должны встретить эшелон с техникой дивизии и обеспечить охрану колонны при движении в г.Баку. На площадке аэродрома нас ждали три вертолета Ми 26. Я первый раз в жизни увидел эту машину. Меня поразили ее размеры и мощь. Бойцы быстро заняли места в вертолетах. Кому не хватило сидений, расположились посредине салона на имуществе. Вертолеты один за другим, после небольшого разгона поднялись в небо. Летели над Каспием.
Прибыли в Махачкалу на гражданский аэродром. В ресторане аэровокзала на всех солдат был накрыт ужин, но командир тактично отказывается от приглашения. Продукты забрали с собой, боялись, что сердобольные сотрудники могут угостить солдат спиртным. Солдаты разместились в казарме местного батальона МВД. Их накормили ресторанным ужином и уложили спать. Первый раз за несколько последних суток бойцы могли нормально отдохнуть.
Рано утром с начальником штаба полка, генералом и офицерами ГУК ВВ вылетели на вертолете МИ8 на рекогносцировку маршрута. Полетели вдоль автодороги Махачкала - Баку . Периодически снижались, и детально рассматривали обстановку. Баррикад и скоплений людей не обнаружили.
Вернулись ближе к обеду. Вся техника, если мне не изменяет память более 300 машин, была уже разгружена и построена в колонны. Нам придавались около десятка БМД из местной бригады ВДВ, во главе с зампотехом бригады полковником Сергеевым. В колонне кроме техники частей дивизии была техника ЦУС ГУВВ. Решено было выдвигаться тремя колоннами. В голове каждой боевое охранение, состоящее из БМД и БТР с личным составом полка. В замыкании тягачи и авторемонтные мастерские. Для управления организовали связь по колонне. Всех свели в одну сеть на УКВ, определили работу т.н. "бортовым позывным". Наличие в колонне комбинированных радиостанций частей дало возможность работать на КВ и УКВ в сетях дивизии и ГУВВ.
После обеда колонны начали движение. Головные машины двигались с максимальной скоростью, на которую была способна БМД. Вереница машин растянулась на полтора десятка километров. Постепенно расстояние между отдельными машинами увеличивалось. Движение проходило без особых происшествий, если не считать нескольких неисправных машин и оторванного при ДТП переднего колеса БТР80. Рычаг подвесили к корпусу проволокой, и машина продолжала движение своим ходом на 7 колесах. Длительных остановок и привалов не было. Ночью головные машины боевого охранения остановились, где-то в районе г. Сумгаит. Машины "подтягивались" и колонна постепенно собиралась.
В голову колонны прибыли все БМД. Полковник Сергеев доложил, что задачу выполнил и попрощался с нами. Он передал команду на движение десантникам, и пошел вдоль колонны. На утро мы узнали о его исчезновении. Только через сутки тело ветерана афганской войны гвардии полковника Сергеева было найдено под автомобильным мостом на железной дороге. Продвигаясь по мосту вдоль колонны, он не заметил пролом в решетке пешеходного трапа.
В течение всей ночи и до конца следующего дня колонна стояла вдоль шоссе. Мы ожидали прибытия отставших машин. Впереди на въезде и в городе уже стояли блок - посты и дорога была под контролем войск.
Поэтому с рассветом полностью укомплектованные колонны техники частей дивизии самостоятельно убывали в свои районы. К вечеру прибыл арьергард боевого охранения, и мы также направились в город.
Кода сапожник без сапог, или как связь искали.
Утром следующего дня получаем новый приказ. Один батальон полка должен вылететь в г. Нахичевань и обеспечить охрану колонны техники на марше Нахичевань - Баку. Проверили технику, экипировку, организовали управление и связь. Батальон в составе около 150-200 чел личного состава, 4х БТР 80 и новенькая КРС (комбинированная радиостанция) Р-142Н прибыл на аэродром п. Насосный. Там нас ждали насколько вертолетов МИ6. БТРы оказались широкими а Р-142Н высокой и в салон Ми6 не помещались. Пехота загрузилась и улетела в Нахичевань. Мне было поручено дождаться прилета вертолетов Ми26, загрузить на них 4 БТРа с радиостанцией и прилететь в Нахичевань. Простояв до вечера на вертолетной площадке, Ми26х мы так и не дождались. На закате к нам подошел начальник караула и потребовал убрать технику за пределы площадки. Пришлось выполнить его требования. Уже в темноте нашли место на краю аэродрома. Организовал охрану, выставив два поста, один из стрелков-пулеметчиков, второй из числа радистов. Расстояние до штаба полка около 60 км, для УКВ предельное, поэтому связь держали на КВ, с использованием радиостанции Р-130. Радист доложил, что связь прервана. Выяснил, что частота нашей радиостанции очень сильно плавает. На прием еще можно подстроиться, а вот на передачу, "голый номер". Обходных каналов никаких. Как ни "кувыркались" радисты с антеннами, на УКВ связаться, так не удалось.
Ночь тем временем вступала в свои права. Обнаружили, что кончились запасы воды. Дал команду радистам продолжать "кувыркания" с антеннами, а сам, взяв 5ти литровую канистру, пошел в направлении ближайших светящихся окон. Хоть я и был уверен в своих бойцах, но посылать "не пойми куда" солдата, а потом искать его, а тем более оправдываться за "не боевые потери" не в моих правилах. Я дошел до строения и начал обходить его в поисках двери. Услышал шаги за спиной, остановился. Шаги прекратились. Пошел, и опять услышал шаги. Рука сама потянулась в карман куртки за пистолетом. Спрашиваю: "ты кто?" И резко делаю шаг в сторону. В ответ услышал голос своего водителя "Брюса". Он занимался ушу, и немало доставлял мне хлопот со своими тренировками. Объяснить наличие синяков и ссадин можно было в спецназе, но не в подразделении связи. Однако кличку он получил и был очень доволен.
Я спросил у него: "зачем ты пошел за мной?"
Он ответил, что не мог оставить меня одного, а вдруг, что случись. К этому моменту еще не нашли тело погибшего полковника Сергеева. Вот Вам и войсковое товарищество, о котором любили громко говорить политработники. Наверное, это просто награда командиру и она больше чем ордена и медали.
Мы нашли не только воду, но удалось вскипятить и заварить чай. Что было большой удачей, так как на аэродроме разведение костров запрещено. Поужинали сухим пайком. Продолжили попытки установления связи. Тут я увидел, что приземлился транспортный Ил 76, вырулил на площадку метрах в 500 от нас. Экипаж по моим наблюдениям остался в самолете отдыхать. И я решил воспользоваться их радиостанцией.
Подойдя к самолету, увидел, что дверь в машину закрыта. Стучу кулаком по корпусу, звук глухой и слабый, никто не отвечает. Продолжаю стучать еще ожесточенней, и моя настойчивость увенчалась успехом. Дверь открылась, появилась физиономия члена экипажа. На меня посыпался ряд вопросов: Какому … и какого … надо в столь поздний час? Я представляю его удивление после того, как я представился связистом, у которого связь пропала. Поворчав немного, он пригласил меня в кабину. Я установил частоту, и станция мгновенно настроилась. После первого вызова мне ответил радист штаба полка, я обратил внимание на качество связи и динамический диапазон авиационной станции, они были великолепны. Сообщив о состоянии дел, я дал команду радисту работать с нами в режиме поиска и подстройки. Так хоть и не качественная, но связь была восстановлена. Почти всю ночь я изучал документацию, предполагая возможные причины неисправности.
Утром ко мне приехал командир взвода и привез резервную станцию. Я узнал у него обстановку. Выяснил то, что мало кто из руководства представлял мою дальнейшую задачу. Мне приказано продолжать ждать вертолёты. Привезенная станция была, ранних годов выпуска, и подключить ее к новому оборудованию КРС было равносильно, что скрестить слона с носорогом. Пришлось принимать меры для ремонта. Но не тут то было, в кузове станции я вообще не обнаружил ни ЗИПов ни инструмента. Все до последней отвертки было добросовестно спрятано в кладовой, мой родной зампотех, будь он трижды не ладен, отправил мне чудо техники голым. Водитель "Брюс" нашел отвертку. Удалось разобрать станцию, и как в том анекдоте, при помощи ножа и какой то матери заменить блок стабилизации тока лампой накаливания от карманного фонарика. Как ни странно, но станция проработала до конца командировки. Мы еще сутки пробыли на аэродроме, дожидаясь с моря погоды, а точнее вертолетов с неба.
Ближе к вечеру нам поступила команда срочно убыть на автодорогу Баку-Нахичевань и выдвинуться навстречу колонны техники. Быстро снявшись, мы на большой скорости пошли по указанному маршруту. Встретили колонну в назначенном месте, распределили бронемашины в колонне и направились в город.
Ночной патруль
Полк почти полностью был обеспечен техникой. В городе действовал режим чрезвычайного положения, был введен комендантский час. Каждую ночь, для его обеспечения выделялись патрульные группы по 6-10 человек. Для командования ими не хватало офицеров. Поэтому мне также приходилось выступать в этой роли. В памяти сохранился один из таких патрулей.
Наша группа в составе 6 человек производила патрулирование в одном из районов центра города. Среди ночи получили ориентировку по радио о том, что по городу перемещается БРДМ и еще две машины с боевиками. На случай появления указанных объектов мы нашли подходящую позицию на перекрестке. На газонах росли крупные деревья, а по краям имелась набольшая каменная изгородь, проезжая часть хорошо просматривалась. Я произвел расчет и каждому бойцу указал его огневую точку. Бойцы только успели занять свои позиции и замаскироваться, на сколько это было возможно. Как я услышал шум приближающихся машин.
Впереди шел БРДМ. Приказав солдатам приготовиться и открывать только ответный огонь, я вышел на средину перекрестка. Не знаю, что это было, дурь или еще что-то, но внутреннее чувство мне подсказало поступить именно так. Держа автомат вниз стволом, я сделал жест резиновой палкой, требуя остановиться. БРДМ, остановился, за ним остановились бензовоз и грузовик. На броне появился капитан, представившись начальником автомобильной службы войсковой части, он спросил, как проехать на энную улицу. Напряжение спало, я дал команду одному из солдат выйти из-за укрытия и подойти ко мне. Для большей уверенности мы осмотрели, машины в которых сидели солдаты, и проверили документы капитана. Все было в порядке. Я передал в комендатуру номера машин и направление их движения. Колонна ушла, а информации о боевиках больше не поступало.
Через некоторое время невдалеке прозвучало несколько одиночных выстрелов. Мы выдвинулись в их направлении, наткнулись на строительную площадку. Уже светало, и можно было осмотреть местность. Я поднялся на штабель из бетонных труб, осмотрелся вокруг, и ничего не обнаружил. Когда спускался, нога соскользнула, и я подвернул ее. Так более чем на неделю я проболтался в расположении части без особых "боевых" задач.
Как закончилась командировка, уже толком не помню. Помню, что еще несколько раз нам приходилось блокировать и разгонят небольшие митинги. Самым эффективным средством был фотоаппарат. Стоило его направить на толпу, как активисты затихали, и толпа постепенно расходилась.
Вместо эпилога
Условия, в которых мы находились, были не из лучших. Бронежилет практически не снимался, приходилось постоянно перемещаться, со всем имуществом: радиостанциями, аккумуляторами, оружием боеприпасами, сухим пайком. Организовывать связь и дежурство. Солдаты и многие офицеры впервые в жизни услышали свист пуль над головой, и встали перед выбором применять или нет оружие по людям. У кого-то сдали нервы, и инстинкт самосохранения преобладал над разумом. А кто-то проявил выдержку и хладнокровие, и тем самым спас жизнь кому-то и себе в том числе. А кому-то просто не повезло, и пуля выбрала именно его. Многие военнослужащие были награждены за эту операцию. Только ордена и медали командование вручало тихо со словами: "…только никому не говорите, за что наградили".
До настоящего времени конфликт между двумя соседями не затих. До сих пор продолжает проливаться кровь, каждая сторона преподносит события января 1990 года по-своему. Я не могу принять, чью либо сторону. Мы пришли туда не по своей воле, а по приказу руководителей государства которому присягали. Мы выполняли задачу так, как могли, так, как мы готовы были к этому и так, как нами руководили. Мне повезло вдвойне, я жив и невредим, а самое главное мне не пришлось стрелять в человека, спасибо Господу за это.
ноябрь 2007 года
Выше изложены события такими какими я их увидел и запомнил. Мои субьективные суждения о происходящем не могут быть единственно верными.
В дополнение, привожу рассказ пулеметчика Михаила Анисимова.
Я умышленно не стал заменять слова солдатской лексики, чтобы сохранить колорит обстановки в которой мы находились.
Было это во вторую Бакинскую командировку. Какому то подразделению, уж не помню какому, надо было передислоцироваться с Дагестана в Баку своим ходом, на машинах. Им для охраны колонны на марше дали БТРы, а у них по штату стрелков-пулемётчиков не было, вот и решили к нам за помощью. Из полка отобрали нас несколько человек, в вертолёт, и под Махачкалу. Это всё так сказать вводная часть, теперь сам прикол:
Колонна готовится к выходу, все бегают, начальство напрягает, вообщем суета. Получаю номер БТРа, место в колонне и задачу на охранение, подошел к машине. Водила - русский и уже 1,5года прослужил, уже радует(кому то достались салаги южной внешности, с трудом по русски говорящие),смотрю, а башня пустая, - пулемёта то нет!!! Оказалось у них их отродясь небыло, тока тока с консервации выдали, загрузили в ящиках в командирскую машину (там прапор за главного был!!). Я к водиле: «Где Главный?» А он мне: «НА БЛЯДКИ ночью уехал!!! на БТРе!!! под завязку набитому пулемётами!!!». Я «в ауте»! Тут готовность к маршу объявляют, получаем патроны, ленты. Ленты в смазке, масло над костром просто сжигали для скорости, за полчаса до нала марша по полю несётся сумасшедший БТР - прапор вернулся!!! Хватаем ящик с КПВТ, да, забыл сказать, мне в помощники дали парнишку, такой крепкий деревенский добряк!! Мы с ним ноги в руки и к своему БТРу, пулемёт я собирал уже на марше! Собрал, а на станину не могу установить - недокомплект деталей. Я в панике, вдруг колонну надо прикрывать, а я только из башни ствол показать могу. И тут мой второй номер выдаёт фразу, которую я не забуду наверное никогда: "НЕБОИСЬ, если чё, я ствол в боковую бойницу вставлю и с рук как вжарю!!!" Это он с рук ИЗ КПВТ собирался мочить гадов, у которого только одно тело около 50кг. или около того весит, не говоря уж про калибр и отдачу! Весёлый вышел марш, много там приколов было, потом и запчасти нашлись, и пулемёт я установил, стрелять слава Богу не пришлось - всё спокойно прошло. Жаль на марше не до фоток было, но одна осталась, перед выходом боекомплект получали, я и попросил, кого то щёлкнуть!!!
Из переписки с участниками событий:
19 января 2012, 18:57 от Игоря Ставицкого (в/ч 3128)
"Здравствуйте, Станислав!
Высылаю вам стихотворение, написанное после Бакинских событий, происшедших ровно 22 года назад. Автор этого произведения мне, к сожалению, не известен. Оно ко мне попало через третьи руки. Это стихотворение посвящено Андрею Кузьмину, уроженцу города Череповца Вологодской области, погибшему на улице города Баку во время проведения совместной военной операции войск ВДВ, МВД и танкового подразделения по установлению Конституционного порядка в городе Баку в ночь с 19 на 20 января 1990 года.
Дивизии Дзержинского солдат
Нет не при чем здесь это имя
Его залили кровью не при нас.
И эту кровь нам не отмыть поныне,
Кровь с наших рук и пепел с наших глаз.
И колют в грудь, и душу больно режут
Слова те, что влетают в нас подчас,
Как говорил один прославленный невежда
Есть конституция под мышкою у нас.
Есть партия, есть ум, есть честь и совесть,
И в чей-то смерти лютой, естественно, что кто-то виноват.
Уволюсь, вот тогда пишите повесть,
Но не забудьте, что солдат всегда солдат.
Вы не забудьте – нам всего по 20,
У всех у нас есть дом, есть мать.
Есть замполит и надо подчиняться,
А жизнь за Родину готовы все отдать.
Но лишь за тех, кто нам всего дороже,
Кто нас поймет, кто ждет, и будет ждать,
Кто ищет на детей своих похожих
Везде, где фотографии солдат.
Нас не поймут лишь те,
Кому сияют звезды не с небес,
Кто рассуждает об Афгане,
Кто на лампасы променяет честь.
А что о нас потом напишут,
Как назовут: «Фашист, Хунта? Как?»
Кто знает, может, в след еще услышим:
«Пошел палач, садист, дивизии Дзержинского солдат!»
Да, нас боятся, но не в этом сила,
Нас ненавидят, но не в этом страх,
И смерть нас тоже била и косила,
Нашла на бескрайних берегах…
… на крыльях черных от ночного неба,
В кромешной тьме, по взлетной полосе
Ползет горбатый ИЛ,
Скользнет как тень и растает в вышине.
И что же только я не передумал,
Как жаль, что нас сейчас не слышит Бог,
Кусок из стали в бок – согреет тупо,
А в голове звенит: «Пиши, сынок …»
А он не смог – ему осталось 300,
Когда под глаз влетел кусок свинца,
Он бы сказал: «Считайте коммунистом»,
Но принял смерть открыто, взял с лица.
Андрей погиб, а мы остались живы.
Погиб, но я его не хоронил.
Не люди, нет! Заплачут только ивы
В тени солдатских, с красной звездочкой могил.
Не дай Вам Бог увидеть этот ужас!
В стране своей как на чужбине воевать!
«Эй, русский, прочь!» – разрежут крики наши уши,
И будут снова нам в лицо кричать, плевать.
Скажите мне, кому же это нужно?
Над именем святым, для всей страны.
Ответьте, кто свои решает нужды,
Кому в карман кладем мы жизни
ПАЦАНЫ?
Январь 1990 года, Баку
В ночь на 20 января 1990 г. по приказу Правительства СССР (этот документ был зачитан офицерами перед строем солдат) внутренние войска, солдаты ВДВ при поддержке тяжелых танков должны были войти в город Баку, чтобы остановить армянские погромы и установить в нем Конституционный порядок.
Наши войска на въезде в город (Тбилисский проспект) были остановлены горожанами и группами боевиков. Проезду боевой техники препятствовал завал, образованный бетонными конструкциями, тяжелыми автомобилями, автобусами и т. д., длина этой «пробки» составляла десятки метров. Этот завал удалось растащить только при помощи подошедших тяжелых танков. В это время уже кругом непрерывно велась стрельба. Расчистка от боевиков проводилась в основном десантниками и солдатами спецподразделений ВВ МВД. Многие боевики засели на крышах многоэтажных жилых домов, и оттуда вели огонь из автоматов по колонне войск. В ответ на это и для прикрытия бортовых автомобилей с солдатами производилась стрельба из автоматов и крупнокалиберных пулеметов с БТР по … верхним этажам жилых домов (!).
Но то, что меня и других участников тех событий поразило, так это солидарность жителей Баку. На третий день после ввода войск, проводить в последний путь своих погибших родственников, соседей и сослуживцев вышел практически весь город. Многотысячные людские потоки в течение нескольких часов с гробами на руках неспешно «текли» по главным улицам Баку. В глазах бакинцев, мы русские солдаты, не видели ничего кроме ненависти и осуждения. Мы молча вытирали плевки со своих лиц. Центр города и те улицы, по которым вошли войска, все это было усыпано красными гвоздиками. Миллионы цветов. А на заборах и домах гневные надписи в адрес Горбачева и тех, кто выполнял свой «долг».
Мы вошли в город, чтобы спасти армян, а пришлось спасать еще и русских. Тысячи русских семей бросив жилье и практически все свое имущество, спешно покинуло этот город в эти дни. Русские солдаты под вооруженной охраной сопровождали беженцев до вокзала и усаживали в поезда…
Я не хочу давать оценку тем событиям и поступкам тех людей, которые «заварили эту кашу». История расставит все по своим местам. Я просто хочу, чтобы про те события мы никогда не забыли, и помнили тех, кто не вернулся из боя, тех, кого не дождались матери, отцы, жены…
Игорь Ставицкий
пожарный, судостроитель"
При использовании материалов, ссылка на настоящий сайт и авторов текста обязательна!
|
военные
сайты |
сайты
радиолюбителей |
жизнь,
история, политика, искусство, увлечения... |
